Важность железа для организма
Железо является важным микроэлементом для нашего организма и одним из основных компонентов гемоглобина (Hb).
Гемоглобин переносит кислород по всему организму, а железо участвует в производстве здоровых эритроцитов, которые содержат гемоглобин.
Железо также помогает поддерживать иммунную систему в тонусе, помогая организму бороться с инфекциями, и участвует в росте тканей.
Недостаток железа может привести к опасному заболеванию — железодефицитной анемии.
Причины недостатка железа
У женщин концентрация железа связана с менструальным циклом. Во время беременности содержание железа может уменьшаться, особенно во второй половине беременности.
Ферритин — это комплекс железа с белком, который накапливает железо и высвобождает его по мере необходимости. Это запасы железа в организме.
Во время инфекционных и воспалительных заболеваний происходит изменения в обмене железа. Концентрация ферритина в крови может увеличиться в несколько раз, трансферрин снижаться, что затрудняет использование запасного железа.
Показатели обмена железа
- ОЖСС (общая железосвязывающая способность) отражает общее количество железа, которое может перенести кровь.
- ЛЖСС и ОЖСС — более стабильные показатели, в отличии от уровня железа в крови.
Роль ферритина при инфекционных заболеваниях
При инфекционных заболеваниях, таких как вызванный COVID-19 воспаление, уровень железа в крови может снизиться. Это может быть связано с изменениями в обмене железом, что приводит к увеличению уровня ферритина. Врачи часто рассматривают повышенный уровень ферритина в крови как маркер тяжелого течения коронавирусной инфекции.
Ферритин также может быть использован в контроле лечения железодефицитных состояний и рассматриваться как маркер дефицита или избытка железа в организме, а также признак воспаления или опухоли.
Вывод: железо играет важную роль в работе организма, и важно поддерживать баланс этого микроэлемента для поддержания здоровья.
Анализ крови на уровень ферритина: важность и интерпретация результатов
Подъем уровня ферритина отмечается при остром воспалении, так как ферритин работает как острофазный белок. Трансферрин снижается, сывороточное железо ниже нормы. СРБ — значительно растет параллельно или опережая уровень ферритина на несколько суток. Уровень фибриногена увеличивается на 4г/л.
Что означает анализ крови на ферритин? Исследование крови на содержание ферритина измеряет количество этого белка в крови.
Организм использует железо, получаемое с пищей, двумя способами. Часть этого элемента расходуется сразу на производство эритроцитов, часть запасается впрок и депонируется с помощью ферритина. Железо также важно для здоровья мышц, костного мозга и поддержания функций различных органов. Слишком мало или слишком много железа в организме может вызвать серьезные проблемы со здоровьем. Анализ крови на ферритин определяет количество запасенного железа.
Роль железа в организме
Железо является важным элементом практически для всех типов клеток: это наиболее подходящий кофактор для важнейших белков, ответственных за выработку энергии, митохондриальное дыхание, синтез ДНК и РНК и пролиферацию клеток. Fe имеет решающее значение для преобразования кислорода в полезную клеточную энергию, поскольку оно является ключевым компонентом в цепи переноса электронов.
Однако свободное железо является высокотоксичным, так как вызывает повреждение клеток и тканей за счет образования свободных радикалов. Поэтому в процессе эволюции организм выработал сложные и тщательно регулируемые механизмы транспортировки этого элемента через биологические мембраны, распределения его по всему телу и хранения в инертном виде до тех пор, пока он не понадобится. После абсорбции этого вещества в кишечнике он в виде ионов Fe3+ выводится за пределы клетки для транспортировки с помощью трансферрина. Основным потребителем железа является костный мозг, где эритроцитам требуется большое количество этого элемента для производства Fe-содержащего гемоглобина.
Роль ферритина
Ферритин – это большая сферическая молекула, которая хранит Fe внутри своего полого центра. Таким образом, этот белок защищает клетки от пагубного воздействия этого элемента в свободном виде (предотвращая окислительное повреждение), помимо того, что он участвует в различных функциях, включая иммунную регуляцию.
Роль ферритина в организме
Ферритин, основной белок, запасающий железо, обычно присутствует в сыворотке в концентрациях, непосредственно связанных с запасом Fe, и поэтому традиционно используется в качестве индикатора уровня железа в тканях организма, либо для выявления состояний перегрузки этим элементом, либо для дифференциации железодефицитной от других типов анемии.
Важность железа для организма
Доставка Fe по организму – жизненно важный процесс, который очень жестко регулируется. Дефицит этого элемента может привести к ряду длительных и тяжелых состояний, таких как анемия. Точно так же перегрузка железом, известная как гемохроматоз, может привести к органной недостаточности или серьезным воспалительным состояниям.
Как диагностируют уровень железа
Избыточное накопление в органах и клетках при болезненных состояниях происходит из-за нарушения регуляции поглощения Fe. Анализ на ферритин сыворотки чаще всего назначают в сочетании с другими исследованиями уровня железа, но именно ферритин является наиболее полезным для диагностики дефицита Fe, для выяснения причин необъяснимой анемии.
Особенности повышенных уровней ферритина
Повышенные уровни ферритина являются признаком избытка железа, что проявляется при гемохроматозе, гемосидерозе, отравлении Fe или недавних переливаниях крови. Повышенный уровень ферритина также отмечается у пациентов с мегалобластной анемией, гемолитической анемией и хроническим гепатитом.
Маркер воспаления
Сывороточный ферритин также представляет собой один из маркеров воспаления, и в этом отношении может быть полезен в диагностике множества состояний, включая аутоиммунные заболевания, болезнь Стилла, неврологические расстройства или рак. Этот элемент является известным белком острой фазы и может использоваться в качестве маркера некоторых воспалительных патологий.
Исследования и ссылки
- Valenti L., Corradini E., Adams L.A., Aigner E., Alqahtani S., Arrese M. et al. Consensus Statement on the definition and classification of metabolic hyperferritinaemia. Nat Rev Endocrinol. 2023;17:1–12. Ссылка
- Adams P.C., Reboussin D.M., Barton J.C., McLaren C.E., Eckfeldt J.H., McLaren G.D. et al. Hemochromatosis and Iron Overload Screening (HEIRS) Study Research Investigators. Hemochromatosis and iron-overload screening in a racially diverse population. N Engl J Med. 2005;352(17):1769–1778. Ссылка
- Zhou B., Liu S., Yuan G. Combined Associations of Serum Ferritin and Body Size Phenotypes With Cardiovascular Risk Profiles: A Chinese Population-Based Study. Front Public Health. 2021;9:550011. Ссылка
Профилактика неинфекционных заболеваний как ключ к долголетию
Масленникова Г.Я., Оганов Р.Г.
Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2019;18(2):5–12
Значение профилактики заболеваний для увеличения ожидаемой продолжительности жизни
Профилактика неинфекционных заболеваний играет решающую роль в увеличении ожидаемой продолжительности жизни и обеспечении здорового долголетия. Важность правильного образа жизни, активности и правильного питания не подлежит сомнению.
Проблемы диагностики и лечения COVID-19: клинический анализ
Самородская И.В., Ключников И.В.
Врач. 2020;(4):19–25
Гиперферритинемия и связь с COVID-19: влияние на пациентов с сопутствующими заболеваниями
Lazar A.M.
IDHealth. 2021;4(4):615–622
Организация помощи пациентам с заболеваниями печени: опыт Московской области
Богомолов П.О., Сапанюк А.И., Буеверов А.О. и др.
Вестник Росздравнадзора. 2022;(6):19–27
Прогностическое значение уровня ферритинемии у больных хроническим гепатитом C
Саркисянц Н.К., Григорян Э.Г.
Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2013;23(3):56–59
Основы регуляции обмена железа и их влияние на здоровье
Цветаева Н.В., Левина А.А., Мамукова Ю.И.
Клиническая онкогематология. 2010;3(3):278–283
Гиперферритинемия: важные аспекты и клинические рекомендации
Sandnes M., Ulvik R.J., Vorland M., Reikvam H.
J Clin Med. 2021;10(9):2008
COVID-19 и гиперферритинемия: перспективы лечения
Perricone C., Bartoloni E., Bursi R., Cafaro G., Guidelli G.M., Shoenfeld Y., Gerli R.
Immunol Res. 2020;68(4):213–224
Гиперферритинемия как важный биомаркер диагностики
Каледа М.И., Федоров Е.С.
Современная ревматология. 2022;16(2):74–80
Про-воспалительные свойства H-ферритина: клинические исследования
Ruscitti P., Di Benedetto P., Berardicurti O., Panzera N., Grazia N., Lizzi A.R. et al.
Sci Rep. 2020;10:12232
Ферритин в контексте COVID-19: систематический обзор
Cheng L., Li H., Li L., Liu C., Yan S., Chen H., Li Y.
J Clin Lab Anal. 2020;34:e23618
Роль ферритина в патогенезе и взаимодействии с патогенами
Moreira A.C., Mesquita G., Gomes M.S.
Microorganisms. 2020;8:589
Уровень ферритина как прогностический фактор у пациентов COVID-19
Deng F., Zhang L., Lyu L., Lu Z., Gao D., Ma X. et al.
Med Clin (Barc). 2021;156(7):324–331
Данная статья предоставляет обзор последних исследований, касающихся профилактики неинфекционных заболеваний, лечения COVID-19 и актуальных аспектов гиперферритинемии. Важно помнить о значимости здорового образа жизни и регулярного медицинского наблюдения для поддержания долголетия и качества жизни.
Alam J.M., Ali H. Significance of Ferritin as Biomarker in SARS Corona virus (COVID-19) infection and complications: A Review. Chem Res J. 2020;5(6):59–64. Available at: http://chemrj.org/download/vol-5-iss-6-2020/chemrj-2020-05-06-59-64.pdf.
Plays M., Müller S., Rodriguez R. Chemistry and biology of ferritin. Metallomics. 2021;13(5):mfab021. https://doi.org/10.1093/mtomcs/mfab021.
Zhang J., Chen X., Hong J., Tang A., Liu Y., Xie N. et al. Biochemistry of mammalian ferritins in the regulation of cellular iron homeostasis and oxidative responses. Sci China Life Sci. 2021;64(3):352–362. https://doi.org/10.1007/s11427-020-1795-4.
Habib H.M., Ibrahim S., Zaim A., Ibrahim W.H. The role of iron in the pathogenesis of COVID-19 and possible treatment with lactoferrin and other iron chelators. Biomed Pharmacother. 2021;136:111228. https://doi.org/10.1016/j.biopha.2021.111228.
Birndt S., Schenk T., Heinevetter B., Brunkhorst F.M., Maschmeyer G., Rothmann F. et al. Hemophagocytic lymphohistiocytosis in adults: collaborative analysis of 137 cases of a nationwide. German registry. J Cancer Res Clin Oncol. 2020;146:1065–1077. https://doi.org/10.1007/s00432-020-03139-4.
Schulert G.S., Canna S.W. Convergent pathways of the hyperferritinemic syndromes. Int Immunol. 2018;30:195–203. https://doi.org/10.1093/intimm/dxy012.
Tran T.N., Eubanks S.K., Schaffer K.J., Zhou C.Y., Linder M.C. Secretion of Ferritin by Rat Hepatoma Cells and Its Regulation by Inflammatory Cytokines and Iron. Blood. 1997;90(12):4979–4986. https://doi.org/10.1182/blood.V90.12.4979.
Torti F.M., Torti S.V. Regulation of ferritin genes and protein. Blood. 2002;99(10):3505–3516. https://doi.org/10.1182/blood.v99.10.3505.
Kernan K.F., Carcillo J.A. Hyperferritinemia and inflammation. Int Immunol. 2017;29(9):401–409. https://doi.org/https://doi.org/10.1093/intimm/dxx031.
Rosário C., Zandman-Goddard G., Meyron-Holtz E.G., D’Cruz D.P., Shoenfeld Y. The hyperferritinemic syndrome: macrophage activation syndrome, Still’s disease, septic shock and catastrophic antiphospholipid syndrome. BMC Med. 2013;11:185. https://doi.org/10.1186/1741-7015-11-185.
Para O., Caruso L., Pestelli G., Tangianu F., Carrara D., Maddaluni L. et al. Ferritin as prognostic marker in COVID-19: the FerVid study. Postgrad Med. 2022;134(1):58–63. https://doi.org/10.1080/00325481.2021.1990091.
Gómez-Pastora J., Weigand M., Kim J., Wu X., Strayer J., Palmer A.F. et al. Hyperferritinemia in critically ill COVID-19 patients — Is ferritin the product of inflammation or a pathogenic mediator? Clin Chim Acta. 2020;509:249–251. https://doi.org/10.1016/j.cca.2020.06.033.
Kappert K., Jahić A., Tauber R. Assessment of serum ferritin as a biomarker in COVID-19: bystander or participant? Insights by comparison with other infectious and non-infectious diseases. Biomarkers. 2020;25(8):616–625. https://doi.org/10.1080/1354750X.2020.1797880.
Cavezzi A., Troiani E., Corrao S. COVID-19: hemoglobin, iron, and hypoxia beyond inflammation. A narrative review. Clin Pract. 2020;10(2):1271. https://doi.org/10.4081/cp.2020.1271.
Čepelak I., Dodig S., Vučenik I. Hyperferritinemia and COVID-19? RAD CASA – Medical Sciences. 2020;544:18–25. https://doi.org/10.21857/ygjwrcdv0y.
Zou D.M., Sun W.L. Relationship between Hepatitis C Virus Infection and Iron Overload. Chin Med J (Engl). 2017;130(7):866–871. https://doi.org/10.4103/0366-6999.202737.
Kakizaki S., Takagi H., Horiguchi N., Toyoda M., Takayama H., Nagamine T. et al. Iron enhances hepatitis C virus replication in cultured human hepatocytes. Liver. 2000;20(2):125–128. https://doi.org/10.1034/j.1600-0676.2000.020002125.x.
Foka P., Dimitriadis A., Karamichali E., Kyratzopoulou E., Giannimaras D., Koskinas J. et al. Alterations in the iron homeostasis network: A driving force for macrophage-mediated hepatitis C virus persistency. Virulence. 2016;7:679-690. https://doi.org/10.1080/21505594.2016.1175700.
Fillebeen C., Pantopoulos K. Iron inhibits replication of infectious hepatitis C virus in permissive Huh7.5.1 cells. J Hepatol. 2010;53:995-999. https://doi.org/10.1016/j.jhep.2010.04.044.
Di Bisceglie A.M., Axiotis C.A., Hoofnagle J.H., Bacon B.R. Measurements of iron status in patients with chronic hepatitis. Gastroenterology. 1992;102(6):2108–2113. https://doi.org/10.1016/0016-5085(92)90339-z.
Hézode C., Cazeneuve C., Coué O., Roudot-Thoraval F., Lonjon I., Bastie A. et al. Liver iron accumulation in patients with chronic active hepatitis C: prevalence and role of hemochromatosis gene mutations and relationship with hepatic histological lesions. J Hepatol. 1999;31(6):979–984. https://doi.org/10.1016/s0168-8278(99)80308-0.
Nishina S., Hino K., Korenaga M., Vecchi C., Pietrangelo A., Mizukami Y. et al. Hepatitis C virus-induced reactive oxygen species raise hepatic iron level in mice by reducing hepcidin transcription. Gastroenterology. 2008;134(1):226–238. https://doi.org/10.1053/j.gastro.2007.10.011.
Miura K., Taura K., Kodama Y., Schnabl B., Brenner D.A. Hepatitis C virusinduced oxidative stress suppresses hepcidin expression through increased histone deacetylase activity. Hepatology. 2008;48(5):1420–1429. https://doi.org/10.1002/hep.22486.
Taher A.T., Saliba A.N. Iron overload in thalassemia: different organs at different rates. Hematology Am Soc Hematol Educ Program. 2017;2017(1):265–271. https://doi.org/10.1182/asheducation-2017.1.265.
Metwally M.A., Zein C.O., Zein N.N. Clinical significance of hepatic iron deposition and serum iron values in patients with chronic hepatitis C infection. Am J Gastroenterol. 2004;99:286-291. https://doi.org/10.1111/j.1572-0241.2004.04049.x.
Щекотова А.П., Булатова И.А. Вклад изменений обмена железа в патогенез хронических диффузных заболеваний печени. Пермский медицинский журнал. 2020;37(6):5–12. https://doi.org/10.17816/pmj3765-12.
Inomata S., Anan A., Yamauchi E., Yamauchi R., Kunimoto H., Takata K. et al. Changes in the Serum Hepcidin-to-ferritin Ratio with Erythroferrone after Hepatitis C Virus Eradication Using Direct-acting Antiviral Agents. Intern Med. 2019;58(20):2915–2922. https://doi.org/10.2169/internalmedicine.2909-19.
Tan T.C., Crawford D.H., Franklin M.E., Jaskowski L.A., Macdonald G.A., Jonsson J.R. et al. The serum hepcidin:ferritin ratio is a potential biomarker for cirrhosis. Liver Int. 2012;32(9):1391–1399. https://doi.org/10.1111/j.1478-3231.2012.02828.x.
Martinez M.A., Franco S. Impact of COVID-19 in Liver Disease Progression. Hepatol Commun. 2021;5(7):1138–1150. https://doi.org/10.1002/hep4.1745.
Беляков Н.А., Боева Е.В., Загдын З.М., Эсауленко Е.В., Лиознов Д.А., Симакина О.Е. и др. Эпидемиология и течение инфекционных заболеваний на фоне пандемии COVID-19. Сообщение 1. ВИЧ-инфекция, хронический гепатит С и туберкулез. Инфекция и иммунитет. 2022;12(4):639–650. https://doi.org/10.15789/2220-7619-EAC-1958.
Jang T.Y. Suppression of hepatitis C virus replication during COVID-19 infection. Kaohsiung J Med Sci. 2022;38(4):394–395. https://doi.org/10.1002/kjm2.12498.
Toma L., Zgura A., Isac T., Simu R., Mercan-Stanciu A., Dodot M., Iliescu E.L. COVID-19 and the thyroid function in patients with HCV-associated hepatocellular carcinoma. Acta Endocrinol (Buchar). 2022;18(3):392–396. https://doi.org/10.4183/aeb.2022.392.
Mangia A., Cenderello G., Verucchi G., Ciancio A., Fontana A., Piazzolla V. et al. Is positivity for hepatitis C virus antibody predictive of lower risk of death in COVID-19 patients with cirrhosis? World J Clin Cases. 2020;8(22):5831–5834. https://doi.org/10.12998/wjcc.v8.i22.5831.
Ronderos D., Omar A.M.S., Abbas H., Makker J., Baiomi A., Sun H. et al. Chronic hepatitis-C infection in COVID-19 patients is associated with in-hospital mortality. World J Clin Cases. 2021;9(29):8749–8762. https://doi.org/10.12998/wjcc.v9.i29.8749.
Probl Endokrinol (Mosk). 2023; 69(4): 77–86.
Dynamics the parameters of mineral metabolism in hospitalized patients with COVID-19, the impact of etiotropic and pathogenetic therapy
Keywords: COVID-19, гиперпаратиреоз, гипокальциемия, дефицит витамина D, барицитиниб
Abstract
Целью нашей работы было изучение динамики основных показателей минерального обмена у госпитализированных пациентов в активной стадии COVID-19, в том числе в зависимости от проведения этиотропной и патогенетической терапии.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Проведено одноцентровое интервенционное динамическое сравнительное нерандомизированное исследование, в которое были включены пациенты с COVID-19, прошедшие лечение в Центре COVID-19 на базе ГНЦ РФ ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России в мае-июне 2020 г.
Критерии постановки диагноза
Критерии включения: подтвержденная клинически или лабораторно новая коронавирусная инфекция; подписанное информированное согласие.
Критерии исключения: наличие ранее диагностированных хронического гипопаратиреоза, первичного гиперпаратиреоза (ПГПТ); сахарного диабета (СД); морбидного ожирения (ИМТ более 40 кг/м²); снижения скорости клубочковой фильтрации (СКФ) менее 60 мл/мин/1,73 м², бронхиальной астмы в стадии обострения; прием препаратов, влияющих на кальциевый обмен (препараты кальция, витамина D, бисфосфонаты, деносумаб, терипаратид, диуретики), наличие психических заболеваний, беременности.
Дизайн исследования
В 1-й день госпитализации у всех пациентов была выполнена клиническая оценка тяжести COVID-19 (термометрия, определение насыщения крови кислородом (сатурация, SpO2)), лабораторная (общеклинический анализ крови с оценкой лейкоцитарной формулы, биохимический анализ крови (С-реактивный белок (СРБ), ферритин, лактатдегидрогеназа (ЛДГ), креатинин, кальций общий, альбумин, фосфор, магний, глюкоза, гликированный гемоглобин (HbA1c)), гормональный анализ крови (интактный паратиреоидный гормон (иПТГ), кальцитонин), маркеры воспаления и иммунного ответа (прокальцитонин, интерлейкины-6 и -1бета (IL-6, IL-1β), фактор роста фибробластов 23 (FGF-23), иммуноглобулин G (IgG)), а также коагулограмма, D-димер и инструментальная диагностика (оценка степени специфического поражения легких по данным мультиспиральной компьютерной томографии — МСКТ)).
Дополнительно были сформированы подгруппы пациентов в зависимости от SpO2 (подгруппа А1 — SpO2≥93%, n=74, подгруппа А2 — SpO2<93%, n=32), степени поражения легочной ткани по данным МСКТ (подгруппа Б1 — КТ1–2, n=56, подгруппа Б2 — КТ3–4, n=50), уровней СРБ (подгруппа В1 — СРБ<10 мг/л, n=10, подгруппа В2 — СРБ≥10, n=96) и IL-6 (подгруппа Г1 — IL-6<10, n=39, подгруппа Г2 — IL-6≥10, n=47).
Определение иПТГ крови (РИ 15–65 пг/мл) проводилось на электрохемилюминесцентном анализаторе Cobas 6000 (Roche, Германия), 25(ОН)D (РИ 30–100 нг/мл) и кальцитонина (РИ 0–4,8 пг/мл для женщин, 0–11,8 пг/мл для мужчин) — на анализаторе Liaison XL (DiaSorin, Италия). СКФ определяли с учетом возраста пациента и уровня креатинина сыворотки крови по формуле CKD-EPI 2009 (рСКФ).
HbA1c (РИ 4−6%) определялся методом высокоэффективной жидкостной хроматографии на анализаторе D10 (BioRad, США).
Показатели коагулограммы определяли на анализаторе ACL TOP LAS 700 (Instrumentation Laboratory, США): РИ для АЧТВ — 28–40 с, для МНО — 0,8–1,3. Количественный высокочувствительный анализ D-димера плазмы (РИ 0–500 нг/мл) выполнен на аппарате ACL TOP 700 (IL, США). Определение IL-6 (РИ 0–10 пг/мл) осуществляли с помощью иммуноферментных наборов «Вектор-Бест» (Россия), ИЛ-1β (РИ 0–5 пг/мл) — методом иммуноферментного анализа (ELISA) при помощи стандартного набора Invitrogen, USA; прокальцитонина (РИ 0–0,05 нг/мл) — методом иммунохемилюминесценции на анализаторе Arсhitect i2000 (Abbott); IgG (РИ 5,52–16,31 г/л) — методом иммунотурбидиметрии, биохимический анализатор Arсhitect c8000 (Abbott); FGF-23 (РИ 0.1–20 пмоль/л) — методом иммуноферментного анализа (ELISA), Biomedica, Словакия.
Инструментальные методы исследования
Протокол научного исследования был рассмотрен и одобрен на заседании локального этического комитета ГНЦ РФ ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России от 30 апреля 2020 г. (протокол №6). Все пациенты подписали информированные согласия на участие в исследовании.
РЕЗУЛЬТАТЫ
Диагноз коронавирусной инфекции лабораторно был подтвержден у 74 пациентов, что составило 69,8%. В то же время специфическое поражение легких разной степени тяжести по данным МСКТ было выявлено в 100% случаев: 1-й степени у 13 пациентов (12,3%), 2-й — у 43 пациентов (40,6%), 3-й — у 46 (43,4%) и 4-й степени — у 4 пациентов (3,8%). Снижение SpO2 менее 93% определялось у 32 пациентов (30,2%), повышение СРБ ≥60 мг/л — у 53 (50%), IL-6 ≥10 пг/мл — у 47 обследуемых из 86 (54,7%), ЛДГ≥220 Ед/л — у 88 (83%) больных. Тяжелое течение заболевания с развитием «цитокинового шторма» было диагностировано у 30 больных (28,3%). Уровень ферритина был статистически значимо выше у мужчин (p<0,001, U-тест), в остальном значимых различий в маркерах воспалительного процесса по полу выявлено не было (табл. 1).
Таблица 1. Характеристика маркеров воспалительного процесса у пациентов с COVID-19 при поступлении в стационар
Примечание. Поправка Бонферрони p0=0,004.
ПризнакРИВсе пациентыМужчиныЖенщиныр, U-тест
Характеристика показателей минерального обмена при поступлении
Более низкие показатели общего кальция сыворотки сочетались с более тяжелым поражением легочной ткани (r=-0,26, р=0,007, метод Спирмена, р0=0,001). Выявлены умеренные отрицательные корреляции с тенденцией к статистически значимой между уровнем фосфора с СОЭ (r=-0,25, p=0,012, р0=0,001), с IL-6 (r=-0,24, р=0,034, р0=0,001) и с D-димером (r=-0,29, р=0,005, р0=0,001).
У пациентов с гипокальциемией чаще развивался цитокиновый шторм (53% против 32,2%, р=0,005, χ²), и чаще требовался перевод в реанимацию (61,3% против 35,4%, р=0,007, χ²). Случаев летального исхода зафиксировано не было.
Сравнительный анализ показателей минерального обмена в ходе госпитализации
При оценке динамики показателей минерального обмена в ходе госпитализации было отмечено, что уровень иПТГ статистически значимо увеличивался на 3-и сутки и далее снижался к моменту выписки, оставаясь при этом в пределах референсного интервала. Среди пациентов, у кого при госпитализации был выявлен низкий уровень иПТГ, уже на 3-и сутки он нормализовался. Минимальные значения альбумин-скорректированного кальция отмечались в 1-е сутки. Уже с 3-го дня фиксировалось его повышение, и данная динамика сохранялась до конца госпитализации. Похожая ситуация была отмечена для фосфора и магния (рис. 1).
Перед выпиской нормокальциемия была достигнута в 84% случаев против 59,4% в день поступления (p<0,001), и, соответственно, уменьшилась частота гипокальциемии (по альбумин-скорректированному кальцию) (16% против 40,6%, p<0,001, при p0=0,002). Частота ВГПТ перед выпиской снизилась до 11,3%, однако различия не достигли статистической значимости (рис. 2).
Взаимосвязь показателей фосфорно-кальциевого обмена и проводимой терапии COVID-19
Этиотропную терапию получали 37,7% пациентов (n=40), из них 7,5% (n=3) — лопинавир+ритонавир. Патогенетическую терапию назначали в 62,3% (n=66), спектр назначаемых препаратов и их комбинаций представлен на рис. 3.
Подгруппы были сопоставимы по показателям минерального обмена в день поступления (табл. 2).
Таблица 2. Сравнительный анализ показателей минерального обмена в подгруппах, в зависимости от получаемой терапии, до ее назначения
Примечание. Поправка Бонферрони p0=0,007.
При оценке частоты основных нарушений фосфорно-кальциевого обмена гипокальциемия несколько чаще встречались в подгруппе пациентов, которые в последующем получали патогенетическую терапию, но статистическая значимость не была достигнута (45,5% против 33,3%, р=0,222, χ²).
На фоне монотерапии барицитинибом при анализе показателей минерального обмена при поступлении, на 3, 7 дни госпитализации и перед выпиской нами было выявлено статистически значимое повышение как общего, так и альбумин-скорректированного кальция, а также фосфора и магния к моменту выписки (табл. 3).
Таблица 3. Динамика показателей минерального обмена на фоне терапии барицитинибом
Примечание. Поправка Бонферрони p0=0,010.
На фоне терапии тоцилизумабом/сарилумабом отмечалась лишь тенденция к статистически значимому повышению альбумин-скорректированного кальция ко дню выписки (р=0,042, критерий Фридмана, при p0=0,010).
При сочетанной терапии барицитинибом и тоцилизумабом уровень альбумин-скорректированного кальция также повышался, изменения достигли статистической значимости ко дню выписки (р=0,010, критерий Фридмана, p0=0,010). Различий в показателях минерального обмена по остальным терапевтическим комбинациям нами выявлено не было.
Учитывая вышеизложенные результаты, проведен сравнительный анализ показателей минерального обмена между 4 подгруппами в зависимости от получаемой терапии: 1 подгруппа получала терапию барицитинибом (n=28), 2 — тоцилизумаб/сарилумаб (n=10), 3 — одновременную терапию барицитинибом и тоцилизумабом (n=9) и 4 — этиотропное лечение (n=40).
ОБСУЖДЕНИЕ
В период работы Центра COVID-19 на базе ГНЦ ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» пациенты направлялись по скорой медицинской помощи с близлежащих районов Москвы, что могло исказить репрезентативность выборки для общей популяции. Нельзя точно сказать, с каким конкретно штаммом коронавируса госпитализировались пациенты. В период формирования выборок в Москве преобладали штаммы, близкие к европейской разновидности коронавируса. Однако в столицу попали и другие варианты возбудителя, в том числе из Азии.
Сопоставление с другими публикациями
Хотя нами не было получено достоверных данных об изменении показателей фосфорно-кальциевого обмена на фоне лечения другими препаратами, это, вероятно, могло быть связано с небольшим объемом исследуемых групп. Часть используемых в нашем исследовании препаратов (в частности, лопинавир+ритонавир) в настоящее время не применяется при лечении COVID-19, так как не доказали свою эффективность. Терапия блокаторами янус-киназ, а также генно-инженерными биологическими препаратами и ГКС не теряет своей актуальности и входит в современные алгоритмы патогенетического лечения коронавирусной инфекции. В дальнейшем требуется проведение дополнительных исследований с расширением объема выборки и оценки современной терапии на минеральный обмен.
Ограничения исследования
Наиболее значимым ограничением является относительно небольшая мощность выборки, малые размеры отдельных групп пациентов. Стоит отметить, что в большинстве своем, в исследовании участвовали пациенты со среднетяжелым и тяжелым течением COVID-19, так как легкое течение заболевания, по большей части, не требовало госпитализации. Активное включение в исследование пациентов с легким течением коронавирусной инфекции в будущих работах может усилить значимость полученных результатов настоящего исследования. Также важно, что диагноз коронавирусной инфекции по результатам ПЦР-исследования был подтвержден только у 69,8% пациентов, хотя специфическое поражение легочной ткани было выявлено у 100% пациентов. Расхождение данных, вероятно, является следствием несовершенства использовавшихся тест-систем.
Направления дальнейших исследований
Целесообразными будут расширение объема выборок, оценка влияния современной медикаментозной терапии на минеральный обмен, проведение сравнительного анализа нарушений минерального обмена у пациентов с вирусными инфекциями и пневмониями другой этиологии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На сегодняшний день вклад компонентов минерального обмена в патогенез новой коронавирусной инфекции уже не вызывает сомнений. Суммарная распространенность дефицита/недостаточности витамина D в нашем исследовании превысила общепопуляционную и составила 95,3% случаев. Высокая частота гипокальциемии (40,6%), а также выявленные ассоциации уровня кальция крови с тяжестью течения заболевания (сатурацией, поражением легочной ткани по данным МСКТ) подтверждают важность определения кальциемии у пациентов с COVID-19, особенно в первые дни болезни. Более того, низкий уровень альбумин-скорректированного кальция был зафиксирован у пациентов, которым в последующем была назначена патогенетическая терапия, что характеризует гипокальциемию как важный предиктор тяжелого течения и неблагоприятного исхода при COVID-19. Интересной находкой стало положительное влияние патогенетической терапии барицитинибом и его сочетания с тоцилизумабом на нормализацию кальциемии, однако это требует изучения в дальнейших работах.
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Источник финансирования. Государственное задание №123021300171-7 «Хронический послеоперационный и нехирургический гипопаратиреоз: предикторы осложнений заболевания, контроль диагностики, лечения и мониторинга пациентов с использованием систем поддержки принятия врачебных решений» (2023–2025 гг.).
Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.
Участие авторов. Маганева И.С. — разработка концепции и дизайна исследования, проведение обследования участникам исследования, сбор материала, анализ данных, написание текста статьи; Бондаренко А.С. — анализ данных и литературы, написание текста статьи; Милютина А.П.— обработка материала, статистический анализ данных; Елфимова А.Р. — обработка материала, статистический анализ данных; Бибик Е.Е. — разработка концепции исследования, анализ данных, редактирование текста статьи; Еремкина А.К. — разработка концепции и дизайна исследования, анализ данных, редактирование текста статьи; Никанкина Л.В. — лабораторная диагностика, анализ и интерпретация данных, редактирование текста статьи; Тарбаева Н.В. — инструментальная диагностика, анализ и интерпретация данных, редактирование текста статьи; Мокрышева Н.Г. — разработка концепции и дизайна исследования, анализ данных, редактирование текста статьи.
Все авторы одобрили финальную версию статьи перед публикацией, выразили согласие нести ответственность за все аспекты публикации, подразумевающей надлежащее изучение и решение вопросов, связанных с точностью или добросовестностью любой части работы.
Благодарности. Выражается благодарность всем пациентам, участвовавшим в данном исследовании, а также всем сотрудникам ГНЦ РФ ФГБУ «НМИЦ эндокринологии Минздрава России, участвовавшим в лечении и обследовании пациентов, а также коллегам из отделения патологии околощитовидных желез и нарушений минерального обмена, которые оказывали неоценимую поддержку на всех этапах данной работы.
Biographies
Маганева Ирина Сергеевна, врач-эндокринолог, научный сотрудник
117036, Москва, ул. Дмитрия Ульянова, д. 11
Бондаренко Аксения Сергеевна, клинический ординатор
Милютина Анастасия Павловна, врач-статистик
Елфимова Алина Ринатовна, руководитель группы управления данными отдела цифровой трансформации
Бибик Екатерина Евгеньевна, врач-эндокринолог
Никанкина Лариса Вячеславовна, заведующая клинико-диагностической лабораторией, к.м.н.
Тарбаева Наталья Викторовна, заведующая отделением компьютерной и магнитно-резонансной томографии, к.м.н.
Еремкина Анна Константиновна, заведующая отделением патологии околощитовидных желез и нарушений минерального обмена, к.м.н.
Мокрышева Наталья Георгиевна, директор Центра, член-корр. РАН, проф., д.м.н.
Footnotes
The authors declare that there are no conflicts of interest present.
References
Articles from Problems of Endocrinology are provided here courtesy of Russian Association of Endocrinologists
Когда назначается исследование?
Анализ на ферритин назначается при подозрении на анемию и ряда других заболеваний:
Симптомы слишком низкого уровня железа в организме включают бледную кожу, повышенную утомляемость, слабость и головокружение, одышку и учащенное сердцебиение. Симптомы слишком высокого уровня железа могут включать суставную боль и боль в животе, повышенную утомляемость, потерю веса.
Для чего используется исследование?
Анализ крови на ферритин используется для проверки уровня железа в организме. Исследование позволяет узнать, сохраняет ли организм необходимое количество железа, необходимое для здоровья.
Анализ на ферритин используется для диагностики следующих состояний:
Выводы и замечания
Ферритин – это, белок, вырабатываемый в печени, селезенке и костном мозге; состоит из белковой оболочки, апоферритина и железного ядра. Это основной белок в организме, который хранит железо.
Системный гомеостаз железа необходимо строго контролировать, поскольку как дефицит, так и избыток железа вызывают серьезные глобальные проблемы со здоровьем, такие как железодефицитная анемия, гемохроматоз и т. д. Достаточное поступление железа с пищей имеет решающее значение для удовлетворения системной потребности в железе.
Анализ на ферритин определяет количество запасенного железа. Количество этого белка в кровотоке обычно пропорционально количеству хранящегося в тканях организма Fe. Уровни варьируются в зависимости от возраста и пола, но на них не влияет экзогенное потребление этого элемента и суточные колебания.
По сравнению с исследованием уровня железа и общей железосвязывающей способности ферритин является более чувствительным и специфическим тестом для диагностики железодефицитной анемии, причем на самых ранних, бессимптомных стадиях. На первой стадии ЖА запасы ферритина и гемосидерина уже начинают истощаться. На второй стадии содержание Fe в сыворотке снижается, а общая связывающая способность железа увеличивается, и только на третьей стадии начинает снижаться уровень гемоглобина.
Ферритин является ценным инструментом для клиницистов как для оценки распространенных заболеваний, таких как железодефицитная анемия, так и для оценки наследственных и приобретенных состояний с перегрузкой железом, таких как наследственный гемохроматоз и хроническая трансфузионная терапия. Сывороточный ферритин обычно входит в состав нескольких анализов крови, которые обычно назначают для диагностики и лечения этих состояний. Повышенный уровень ферритина в сыворотке также может быть диагностическим ключом к очень редким, но разрушительным аутоиммунным или воспалительным заболеваниям, таким как гемофагоцитарный синдром и болезнь Стилла.
Что означают результаты анализа крови на ферритин?
Уровень ферритина в крови измеряется в мкг/л (микрограмм на литр). Норма анализа на этот белок (референсные значения) у взрослых мужчин 30,00 – 400,00 мкг/л. Ферритин у женщин в норме 13,00 – 150,00 мкг/л.
Причины повышения уровня ферритина
Высокий уровень ферритина означает, что организм накапливает слишком много железа, и может свидетельствовать о ряде состояний и заболеваний:
В редких случаях гиперферритинемия возникает вследствие наследственных заболеваний, не вызывающих перегрузки железом. Сюда входят мутации в гене тканевого ферритина L. У пациентов с синдромом гиперферритинемии-катаракты, у которых есть мутации, которые увеличивают выработку тканевого ферритина L, также наблюдается повышенный уровень сывороточного ферритина. Наследственная гиперферритинемия также является результатом мутаций в генах ферропортина и церулоплазмина, а также генов, вызывающих генетический гемохроматоз, таких как HAMP, HFE, TFR2 и HJV.
Причины понижения уровня ферритина